Белый, белый день (2019)

Хотите понять, как можно жить в суровой Исландии? Смотрите «Белый, белый день»…
------
Начальник полиции в исландском захолустье потерял жену в автомобильной аварии и пытается заглушить тоску, занимаясь ремонтом старого заброшенного дома для дочери и внучки. Подозрение, что любимая супруга что-то скрывала, неотступно следует по пятам.Фильм с первых кадров даёт понять, что творчество Тарковского здесь - икона стиля. Любите медитативный темп и акцент на фактуре? Отлично, первая половина фильма - как раз про это!Всё происходящее поначалу выглядит сюрреализмом в замедленной съёмке. Но постепенно зритель понимает, что суровая природа Исландии взращивает людей, совершенно отличных от остального мира.Развитие конфликта между героями фильма выглядит немыслимым для триллера, но здесь, на краю безбрежного океана, всё по-другому. Люди опираются не на банальные правила и формальные требования закона, а на первобытное ощущение силы.Как это ни странно, результат получается довольно умиротворяющий - стихия поглощает любое горе без следа.Повторяющийся образ тяжёлых предметов, сбрасываемых с верхотуры без проверки, нет ли кого внизу, наводит на мысли, что выживание в суровых краях является в некотором роде лотереей.Люди, привыкшие видеть вокруг колоссальную мощь океана, теряют понимание важности соблюдения правил и живут, подчиняясь порывам.Философский подход - жить, как живётся, не думая о последствиях. Кто знает, как долго это будет?Красота окружающего мира или неверной жены может быть губительной, но она покоряет.С детства хотела понять, как же люди живут в таком неуютном месте, как Исландия, далеком от всех? Очень красивом, но крайне суровом.Странное и печальное кино красноречиво ответило на этот вопрос.Они просто живут каждый день, как отдельную жизнь.
------
Затянувшееся вступление, быстрая развязка
------
Долгая фокусировка на одних и тех же планах. Медитативная медлительность на грани заторможенности. Сон с открытыми глазами. Жизненное движение куда? В никуда. Зачем? В незачем. Всё это 'Белый, белый день' скандинавского содружества стран. Скупость туманной серости пригоршнями тоскливой печали в зрителя. Одна и та же нота в протяжном звуке дребезжания более чем на полтора часа. Словно клаксон руля машины в сдавленности, во вдавленности - пи-и-и-и-и-и-и-и-и-и... Езда, хотьба, слова одушевлением величественного молчания застывшей природы. Что главное? Кто главный? Человек? Он смертен. Он немощен. Он слаб. Машина потерявшая сцепление с дорожным покрытием, ломая ограждение уходит в небытие. Коллоидная липкость белизны смертельным саваном молчания в похоронном марше. Ни звука. Ни шороха. Ни всплеска.Заливаемые дождями, опаляемые солнечным светом, снегом покрываемые, два дома буграми грибов на грунте. Скальные гребни их задним двором, сетка забора территориальным разделом, дикие лошади щиплющие траву среди запустения. Дни и ночи, времена года, вспышками погодных проявлений в застывшем слепке тиши. Полироль авторская для эстетики созерцания. В самой эстетике. И вот в кадр входят люди. Маленькие, большие, взрослые, дети, мужчины, женщины. Надо. Пора. Идём. Делать. Двигаться. Говорить... Оживление? Наполненность? Жизнь? Тягучая, едва-едва проворачиваемая суетность в простоте безликих буден.Земную жизнь пройдя до половины,Я очутился в сумрачном лесу, Утратив правый путь во тьме долины.Каков он был, о, как произнесу,Тот дикий лес, дремучий и грозящий,Чей давний ужас в памяти несу!Так горек он, что смерть едва ль не слаще.Но, благо в нем обретши навсегда,Скажу про все, что видел в этой чаще.Не помню сам, как я вошел туда,Настолько сон меня опутал ложью,Когда я сбился с верного следа.Как в потёмках среди 'Белого, белого дня' блуждает Ингимундур. Огромный, сильный, большой, он перенёс психическое потрясение наложившее неизгладимый отпечаток. И запустение, и отстранённость отблеском на нём. Вся первая часть картины это своего рода душевный трепет седого викинга. Заторможенность до наступления часа Икс. Оковы кандальные по рукам и ногам. Но всё до времени. Всё до поры. Внезапная догадка сложившимися пазлами общей картинки в его голове. Дремавший, проснулся. Павший, восстал. Несокрушимая мощь в демонстрации контраста 'прологу'. Энергия вихрем событий до сумасшествия.Клин клином вышибают. А здесь, боль болью вытравливают изгоняя. Но только ли в этом заключена соль? Нет. Конечно же нет. Мир другого человека в постижении через личностное страдание принятием.Финал? Тёплый комочек плоти счастья на руках. И не только это. Вспышкой сознания, воспроизведённая любовь. С теплотой откровенности для него, ему одному подарком. И светел лицом этот гигант.Тут 'Любовник'(2002) Валерия Тодоровского ожившими спорами персонажей Олега Янковского и Сергея Гармаша.Картина собравшая в свои закрома массу призов - в Турине, Роттердаме, Каннах, Монреале, Цюрихе и не только может как оттолкнуть от себя, так и влюбить. Выбор за Вами.