Черная месса (2021)

Бабкин дом - обитель зла
------
1. Не бойтесь тьмы, ибо тьма должна бояться нашего света.2. Человек решает, бог определяет, а дьявол ломает.© Цитаты из фильма.В последние годы российские прокатчики рьяно заинтересовались жанром хоррора. Дыры в кинотеатральном расписании то и дело закрываются вторичными работами никому не известных авторов, а названия локализуются соответственно картинам, когда-то бывшим на слуху. «Экзорцизм Кармен Фариас» у нас перевоплощён в «Чёрную мессу», из-за чего могут возникнуть ассоциации с одноимённым криминальным байопиком Скотта Купера. Увы, нет. Теперь это не история о жестоком гангстере, а очередная вариация на тему того, какие тайны хранятся на кассетах, запрятанных в старинных особняках.Родриго Фьяллега – начинающий мексиканский режиссёр, сумевший придать дебюту удобоваримую форму и спрятать под ней несуразность крайне клишированного сценария. На протяжении сеанса, куда ни ступи, везде будет ожидать нечто знакомое, наблюдавшееся в жанре сотни тысяч раз. Ты заранее знаешь некоторые ходы (например, судьбу каждой собаки) и уже способен не пугаться резких звуков – авось, снова нечисть поварёшку уронила. Основные сюжетные повороты тоже лишены оригинальности: экскурс в прошлое производится за счёт найденных плёнок, найденные плёнки ведут к травмированным свидетелям, а травмированные свидетели усугубляют положение, дабы смочь встретиться с разбуженным злом ради жертвенного боя.Но провалиться дебюту не даёт визуал и всё, из чего он состоит. Особенно запоминаются взаимоотношения между актёрами, очень естественно и непринуждённо существующими в кадре, а также операторская работа и монтажные приёмы.Камила Соди и Хуан Пабло Кастанеда играют милейшую парочку: в отличие от большинства «киношных» влюблённых, их обоюдная «химия» не вымучена и не гипертрофирована, а диалоги не лишены эмпатии и иронии. Во второй половине сеанса компанию Соди составляет Хуан Карлос Коломбо: общаются они уже иначе, учитывая смену ролевых моделей, но по-прежнему в диалогах и действиях всё кажется приятным и гармоничным. Даже пёс здесь на своём месте и ведёт себя как пёс, а не функция.В качестве оператора выступила Каролина Коста, в послужном списке которой совершенно неожиданно – лауреат премии «Ника», инди-драма о 90-х «Хрусталь» Дарьи Жук. Но это лишь любопытный факт. В «Чёрной мессе» Коста периодически удивляет интересными ракурсами и операторскими решениями. Например, в одном эпизоде её камера непрерывно движется вокруг стола вместе с героиней, только чуть быстрее, и тем самым вводит зрителя в нужное состояние, одновременно выделяя предметы интерьера, ведущие к разгадке фамильной тайны. В паре других камера медленно закручивается вправо, отчего горизонтальное изображение ломается либо по диагонали, либо совсем по вертикали: так мы фиксируем расшатанность сознания Кармен и ненадёжность пространства, допускающего в себя злые силы.Оттого фильм выглядит весьма симпатичным, хоть отчасти нудноватым. Клише и трюки, разбросанные по хнорометражу как рыболовные крючки, срабатывают вовремя и должным образом. Сопричастность с происходящим присутствует в полной мере. Там, где должно быть жутко – становится жутко (как в сцене с кофе). Правда, финал пролетает слишком быстро, что уже скорее в минус, чем в плюс.Отдельной ремаркой выделяется проработанность образа Кармен Фариас. Будучи журналисткой, девушка не просто собирает разные доказательства и отсматривает материалы, но и документирует каждую новую подробность либо на диктофон, либо на телефон при мгновенной пересъёмке архивов с найденных кассет. Отголоски профессиональной деятельности помогают воспринимать героиню глубже, вырисовывая характерные черты, нежели бы на её месте мозолила глаза обычная домохозяйка-крикунья, и потому обидно, что сию браваду не развили чуть обширнее, переведя детальную регистрацию в полноценное расследование.«Чёрная месса» – хоррор, наполовину оправдавший свой потенциал. В нём есть за что зацепиться, есть чему сопереживать и почти нет откровенно раздражающих жанровых триггеров (либо они не раздражают ввиду добротного преподнесения). Но красивая форма не отменяет сценарной неполноценности: история сама по себе слаба и требует более скрупулёзного подхода. Возможно, Родриго Фьяллега учтёт это и проявит позже – если, конечно, захочет продолжить творческий путь.