Саван (2024)

Проекция Потери: Абстрактное Горе в Цифровую Эпоху
------
Дэвид Кроненберг возвращается с интимной и философской драмой, исследующей темы скорби, памяти и технологического вмешательства в процесс смерти. Венсан Кассель играет скорбящего вдовца и бизнесмена, чья революционная технология позволяет клиентам (и ему самому) наблюдать за разложением тел своих близких в специальных саванах. Эта завязка становится отправной точкой для медитативного погружения в лабиринты человеческой психики, столкнувшейся с утратой в эпоху цифрового вуайеризма.С первых кадров 'Саван' демонстрирует свою сдержанность: визуал минималистичный, местами даже аскетичный, говорящий о явно не раздутом бюджете. Однако Кроненберг мастерски превращает это ограничение в стиль – холодная точность картинки создает необходимую атмосферу отчуждения, и фильм при этом не ощущается как ТВ-проект.В центре истории – трио Кассель, Крюгер, Пирс, и их диалоги. Фильм построен на разговорах – длинных, плотных, часто уходящих в специфические политические или научные дебри, которые будто бы не ведут к конкретной развязке. Это явно намеренный приём для создания у зрителя ощущения дезориентации, потери связи с реальностью. Персонаж Касселя, явно выступающий аватаром самого Кроненберга, переживает тяжёлую утрату, и эта туманность и фрагментарность мира отражают его внутреннее состояние.Фильм не предлагает чётких ответов или линейного нарратива. Вместо этого он выстраивает структуру на диалектических противоречиях: лечение становится убийством, ИИ – вредит, а не помогает, жизнь и смерть переплетаются. Каждый сюжетный элемент кажется зеркалом другого, предлагая зрителю пищу для размышлений, а не готовое решение. Это не история, которую нужно разгадать, а скорее поэзия о скорби, полная недосказанности. Кроненберг не объясняет – он приглашает почувствовать и поразмышлять вместе над этим раненым состоянием потери. Пространство для интерпретаций безгранично.'Саван' – это кино для тех, кто уже знаком с уникальным языком Кроненберга и готов к медленному, медитативному погружению в очень личное и болезненное высказывание. Фанаты оценят глубину и деликатность, с которой режиссёр касается тем утраты, памяти и технологий. Новичкам же, ищущим более характерные для режиссёра шок или телесный ужас, лучше обратиться к более классическим его работам вроде Видеодрома или Выводка, или к последним 'Преступлениям будущего', которые дадут более полное представление о других гранях его таланта.Это тихий, но глубокий фильм-рефлексия. Требовательный, но по-своему сильный.