Три цвета: Белый (1993)

Белый
------
Это должна была быть комедия, хотя подозреваю, что и не очень смешная.К. Кеслевский«Белый» - последний «польский» фильм Кшиштофа Кеслевского и, пожалуй, самая неожиданная картина классика. Кеслевский всегда представлялся каким угодно – сочувствующим, печальным, глубоким, пронзительным – но только не иронизирующим и не подтрунивающим над своими героями. Все это отчасти верно, если бы не существовало десятой, заключительной, новеллы «Декалога», с которой во многом очень сильно перекликается второй фильм «цветной» трилогии. Другой фильм Кеслевского, с которым хочется повязать «Белый» это первая, после переезда во Францию, картина «Двойная жизнь Вероники», где он будто скорбит о родине, проецируя горькую судьбу польской героини на судьбу целой страны, в отличие от куда более оптимистичной развязки для французской героини. Здесь, как не сложно догадаться, снова фигурируют две знаковые для режиссера страны. Герой Кароль Кароль женат на прекрасной француженке. Когда-то он был талантливым и успешным польским парикмахером, который на одном из конкурсов познакомился с ангелоподобной Доминик. После свадьбы и переезда на Запад у бедолаги Кароля обнаруживается весьма странный, с патриотическим привкусом, недуг: потенция, как творческая, так и сексуальная, его за пределами Польши полностью покидает. И если с первой Доминик еще может мириться, то вторую молодая женщина переносит куда хуже и подает на развод. Не в состоянии связать и двух слов по-французски, Кароль, разразившись гневной тирадой о сомнительности принципа равенства (который на флаге Франции как раз и символизирует белый цвет), суд проигрывает. Оказавшегося с двумя франками в кармане и без паспорта Кароля с горем пополам и с помощью таинственного соотечественника в чемодане переправляют-таки домой, где он вынашивает хитроумный план мести изменнице-жене и записывается в бизнесмены в стиле 90-ых. И (о чудо!) на Родине у него все больше чем получается - деньги липнут к рукам, его парикмахерский талант востребован и опять появляется вкус к жизни. Польша начала 90-ых постает довольно неприглядной для жизни страной. С единственной ремаркой: невозможной для западного жителя. Страна, где все можно купить и где обычные законы иногда не действуют. Особенно иронично смотрится эпизод с покупкой трупа, который любезно предоставляют русские коллеги. Белый цвет, к примеру, встречает Кароля в первом кадре пребывания на Родине. Только то, что кажется чистым и светлым оказывается, на самом деле, городской свалкой, куда предприимчивые работники аэропорта притащили «одолженные» чемоданы пассажиров. Усмехается режиссер над символикой цвета в моменте, когда от стереотипно кажущихся символами мира и чистоты голубей на беднягу Кароля прямо на лестнице в дом правосудия (и декларированного равноправия) попадает белое вещество, явно не пахнущее ничем хорошим. Сам режиссер признается, что поднимаемая проблема равенства ставится у него не в политическом и не в социальном контексте (где Европа, с оговорками, добилась успехов), а в контексте общечеловеческом. Каждый не хочет быть равным, а только стать равнее, лучше других. Наибольший гуманист европейского кино конца ХХ столетия, оказывается, может и с легким укором посмотреть на своих героев и даже подтрунивать над ними. С другой стороны, сложно найти еще много фильмов, лучше открывающих тайну «загадочной славянской души». Несомненным достоинством картины есть ее актерский состав, который очень показателен. Збигнев Замаховский, исполнивший роль двойного Кароля (французского и польского) уже ранее играл у Кшиштофа в монументальном «Декалоге». Его появление было в самом веселом и жизнеутверждающем, десятом, эпизоде. Там Збигнев играл предприимчивого музыканта, оказавшегося так же неожиданно, как и здесь, обладателем большого богатства. А роль его брата исполнил не кто иной как Ежи Штур, сыгравший… родного брата Кароля в «Белом». Последнего можно с полной уверенностью назвать любимым актером режиссера - в их общей фильмографии целых пять (формально шесть) фильмов. Интеллигентная и мягкая манера игры Ежи как нельзя лучше подходила режиссерскому стилю Кеслевского на всех этапах его творческого полета. Сразу вспоминается великолепный образ, созданный актером в раннем и во многом автобиографичном, а также обласканным жюри ММКФ «Кинолюбителе». Есть что-то ностальгическое в подборе других актеров, ведь в одном эпизоде с покупкой дома за городом в кадре ненадолго появляется пан Стась – очень трогательный второстепенный персонаж все того же «Кинолюбителя». Француженка Жюли Дельпи в немного отстраненной манере исполняет свою роль, и это выгодно контрастирует с эмоциональными польскими актерами. Интересно, что в конце фильма она попадет в ту же ситуацию, в которой оказался Кароль в суде – только сейчас ей представитель власти говорят по-польски, а она ни слова не понимает и растерянно смотрит по сторонам. История закольцовывается, тем самым обретая, несмотря на свою трагикомическую форму, дополнительную глубину. Ведь непонятым и менее равным в окружающем мире может оказаться каждый, все зависит только от сложившейся ситуации. Еще во времена «Декалога» пан Кшиштоф полюбил прием, которым связывал отдельные истории общим персонажем (там в каждой новелле был паренек на велосипеде, бесстрастно наблюдавший за ключевыми эпизодами истории). Есть такой эпизод и в «Белом», когда в него вторгается Жульет Бинош из «Синего» - зеркальный эпизод есть, кстати, и в первом фильме трилогии. А вот с «Красным» (помимо его концовки, объединяющей все эпизоды трехъярусной истории) существует связь только на уровне сценария. В самом начале «Красного» в телефонном разговоре девушке сообщают о неприятной истории с угоном машины в Польше. А также о том, что какой-то добрый парень приютил неудачливых путешественников в помещении своего офиса. Этим добрым парнем как раз и был Кароль Кароль. И такой эпизод есть в сценарии «Белого». Но, к сожалению, этот эпизод в фильм так и не вошел. Кажется, режиссер намеренно отошел от своего ювелирного стиля, идеально отточенного в «Синем» и снова опробованного в «Красном» - фильмов традиционно считающихся лучшими эпизодами трилогии. И, похоже, ничуть об этом не жалеет. Не просто так ведь действие каждого фильма, как и его съемки, происходит в разных странах – Франции, Польше и Швейцарии. Непохожесть фильмов друг на друга можно попытаться сравнить с психологическим портретом каждой страны. И если Франция у нас страна искусств, кабаре и любви, а Швейцария из «Красного» - страна права, спокойной старости и одиночества, то Польша – во-первых, родная для ее героя, и хоть немного расхлябанная и неблагонадежная, но жизнь там бьет ключом, и главное ее богатство – люди. Искренние, умеющие дружить до последнего выстрела, любить до последнего вздоха, пить до валяния на льду, а смеяться и петь песни - во все горло. Неиспорченных еще европейским прагматизмом, и, с истинно славянской беззаботностью, способных воспринимать как любую удачу, так и горькую досаду.Таков и этот фильм – на первый взгляд, он кажется немного не соответствующим общему контексту и стилистике трилогии. Это, наверное, и стало причиной того, что на Берлинском фестивале «Белый» получил всего один приз (Серебряный Медведь за режиссуру) – в отличие от обласканного солнцем Венеции «Синего» и отмеченного ворохом разнообразных номинаций «Красного». Даже «восточная» тематика, традиционно хорошо приветствующаяся в Берлине, не перевесила завышенные и, пожалуй, некорректные, ожидания фестивальной публики. Даже работа композитора, и та здесь была как будто намеренно упрощена, и вместо пробирающих этюдов Прейснера и мелодий мистифицированного Ван Буденмайера у нас только Кароль затягивает народную песню, используя вместо губной гармошки свой рабочий инструмент – расческу. Получается весьма оригинально, запоминающее, а главное, вписывается в концепцию «неидеальности» фильма. С другой стороны, это, несмотря на веселую форму, пожалуй, самый личный фильм в карьере Кшиштофа Кеслевского (после, возможно, «Кинолюбителя»). Уехав во Францию, сменив язык героев своих фильмов и национальность актеров, в душе он остался все тем же Кшиштофом из города Лодзи. Начав как талантливый документалист, сопротивлявшийся всей своей сутью причудам социализма в отношении людей искусства, сменив прямой и неприкрытый документализм своего кино на иносказательную художественность, которая, в конце концов, привела его в куда более свободную для реализации творчества Францию, где и получил мировое признание. Но даже это не изменило его сути и поисков «его» неидеальной Польши. Вот такая она, загадочная славянская душа гения, жившего совсем рядом по соседству с нами.
------
Белый
------
Поразительный режиссер Кшиштоф Кеслевкий. Всю жизнь идти к своей цели, снимая картину за картиной, не прогибаясь под политиков, а потом и под продюсеров. Кино о людях и их взаимоотношениях. В 'Белом' режиссер исследует тему мести. Не той холодной и злой, что была у Дюма, а несколько иной. Муж продолжает любить свою жену, даже несмотря на то, как она с ним поступила. И в финальной сцене он стоит, и слезы текут по его щекам. Месть его какая-то нежная, любящая. Особенно интересен тот контраст, когда в начале фильма муж не понимает, что ему говорят на французском, а в конце жена не понимает, что ей говорят на польском. Не делай зла людям, ибо оно может потом бумерангом к тебе вернуться. Ну, и, конечно, все действие сопровождается очень красивой музыкой. Это у него еще по моему со времен Декалога. Но это так к слову пришлось.