Три цвета: Красный (1994)

Цвет жизни
------
Какой цвет способен рассказать целую историю чувств, запрятанных глубоко в душе, так глубоко, что порой и память подводит? От бледно-розового, до алого. Какой цвет может так ярко, так чётко, так болезненно-правдиво вытащить на поверхность даже самые потаённые страхи, годами копившиеся обиды, обнажить самое сокровенное? Тёмно-красный, бордо… Красный. Цвет лютой ненависти, цвет настоящей любви, цвет безудержной страсти и цвет глубокого одиночества, как бы странно это не прозвучало. Кроваво-красный. Он привлекает своей силой, но этим же и раздражает, порой зачаровывает, а порой – сводит с ума. Красноватый, с оттенками рыжего, ржавого. Он – это сама жизнь. Цвет жизни. Той самой «странной штуки», которую пытаются понять годами, веками, тысячелетиями, до тех пор, пока не приходит осознание того, что понять её невозможно в принципе. Можно только догадываться, прослушивая телефонные звонки соседей, удивляться, увидев знакомую девушку на огромном плакате на улице, радоваться, сбивая красным шаром все кегли на дорожке. Можно грустить, случайно сбив чью-то собаку, а можно – перестать дышать, когда понимаешь, что надеяться не на что и нечего больше ждать. Можно просто жить – как живут герои картины «Красный», завершающей трилогию Кшиштофа Кесьлёвский «Три цвета», эти выдуманные персонажи, порой так напоминающие нас самих.Тихую умиротворённость, помноженную на непоколебимое жизнелюбие «Синего», едкую ироничность, скрещённую с робкой мечтательностью «Белого», венчает поистине королевский «Красный». Здесь балом правит его величество Случай (или всё же Судьба?), сплетая в клубок жизни разных людей. При всей их внешней и внутренней непохожести, вдруг обнаруживается, что перед вами настоящие герои-двойники, персонажи-отражения друг друга. Так странно, так знакомо. Три героя, три жизни, один цвет.Красный, как сама красота, как тяжёлый комок переживаний – молодая модель Валентина. Прекрасная, как снаружи, так и внутри, открытая людям и миру. Но вот незадача – краткие разговоры по телефону с кем-то, кто так и не появится в кадре – вместо любви. Проблемы младшего брата, которые она готова принять за собственные и чувство вины, что проводит мало времени с матерью – вместо семьи. Постоянные фотосессии, показы, занятия хореографией – типичный распорядок дня. И одиночество – вместо жизни.Красный, как обида и совесть – это пожилой одинокий мужчина. Судья. Не важно, что он давно уже вышел на пенсию – профессия накладывает свой отпечаток. Он слишком требователен к людям, но ещё более строг к себе. Он не может простить, не может отпустить прошлое, освободив себя от его оков. Его одиночество – это старый заброшенный дом и преданная собака.Красный, как энергия и ревность – начинающий юрист Огюст, влюблённый, трудолюбивый. Быть может, чуточку слабый. Готовый целыми днями заниматься, лишь бы получить возможность стать тем, кем он хочет. Готовый любить, но не желающий прощать. Не способный причинить боль тем, кого он любит или любил когда-то. Возможно, из него выйдет настоящий Судья – справедливый. И вместо одиночества его ожидает счастье.Два одиночества сойдутся в этой ленте за одним столом: за рюмкой грушевой настойки и разговорами о прошлом и будущем. Одинокая Красота и ещё более одинокая Совесть. Говорить о настоящем они не будут – зачем? О настоящем надо не говорить, им надо жить. Другое дело – прошлое и будущее – воспоминания и мечты… А третье одиночество всё время где-то рядом, однако встреча с ним произойдёт лишь по воле Случая. Или Судьбы.Все оттенки красного, мельчайшие полутона чувств, чудный букет из простого житейского волшебства, удивительной красоты кадра, восхитительной музыки и робкого желания сделать этот мир лучше – вот что такое «Красный». Универсальная лента, одновременно поражающая своей глубиной, обманчивой простой, лёгкостью и дарящая зрителю самое главное – надежду. Последние минуты ленты – как финальный аккорд ко всей трилогии. Кшиштоф Кесьлёвский как истинный создатель любит своих героев. Он дарит им самое бесценное. Он делает своего зрителя счастливым. Сама красота и сама жизнь пропитали эту картину полностью, наполнив её тем самым едва уловимым ароматом сказки и подарив зрителю веру в чудеса, которые, к счастью, существует.Murlyke, девушке с отличным вкусом. К жизни.
------
Болеро
------
Им кажется, что раз они не были знакомы, то ничего их не связывало.И пока они не познакомились ближе - ничего между ними не происходило.А что на это скажут улицы, ступени, коридоры, На которых они могли давно встречаться?Выскользнувший из рук и упавший на пол книжного магазина томик Виславы Шимборской раскрылся на странице со стихами, в каждой строчке которых был фильм. Его фильм. Снятый буквально несколько дней назад. Глаза пробегали по буквам снова и снова, отказываясь верить. Возможно ли подобное совпадение? «Три цвета: Красное», который сейчас доводился до совершенства в монтажной, мог ответить своему создателю только одно: да, возможно…История случайного знакомства. Юная фотомодель и пожилой судья в отставке. 'Прекраснодушная' героиня, живущая в идеальном мире порывов альтруизма и циничный герой, убежденный в реальности изнаночного мира человеческих слабостей и пороков. Тревожность и нежность, запечатленные на рекламной растяжке, подаренные всему городу и коллекция камней от разъяренных соседей на крышке закрытого от всех фортепиано. Удивительно, но в этих двух столь разных персонажах соединилось цельное мировоззрение самого режиссера. Способного сострадать потому что «люди не так плохи, как нам кажется». И в то же время простить, потому что «на их месте, возможно, я поступил бы точно так же». Удивительно ли, что именно Кесьлевскому удалось так достоверно показать через свой фильм уникальное чудо взаимности, способного возникнуть лишь на основе двух начал: сопереживания и понимания.Полнозвучное волшебство - музыка, написанная к фильму композитором Збигневом Прайснером. Длинное болеро. Чувственное, возвышенное и сдержанное. Из двух переплетающихся, словно судьбы героев картины, музыкальных тем. По ходу фильма они звучат отдельно, а в финале символично сливаются воедино. Для съемок этой части трилогии не использовались цветные фильтры. Добавив внутрь каждого фрагмента несколько красных элементов, режиссер добился не декоративного, а драматургического эффекта. Свитера, машины, вино, поводок собаки, подтяжки на штанах, ленточка на радиоприемнике, дорожки боулинга, сигареты – красный цвет перетекает из кадра в кадр, из квартиры в квартиру, по улицам-желобкам, наглядно связывая главных и второстепенных персонажей в единую кровеносную систему фильма. Вливая в серые и одинокие будни согревающее ощущение полнокровности жизни, пульсацию любви и осязаемое присутствие провидения.Цвет в фильме выглядит не совсем красным, скорее мягкий оттенок кораллового. На нем особый налет, приглушающий яркость цвета тусклой пылью нефотогеничной Женевы. Город раздражал Кесьлевского отсутствием архитектурного единства, размытой структурой и пломбами современных строений. Потому больший акцент был сделан на тщательно подобранных и перекликающихся друг с другом интерьерах и живописной съемке натурных планов, наполненных очарованием естественного цвета, света и воздуха. Пойманные в камеру редкие мгновения счастья: солнце, неторопливо погружающееся за гору; переливающиеся искорками капельки грушевой настойки на губах улыбающейся героини Жакоб; застывший от восхищения в закатных лучах герой Трентиньяна…Фильм получился невероятно живым, чутким и трепетным. Отчасти мистическим. И, подобно самому Кесьлевскому - внимательным и деликатным к чувствам изображенных в нем героев. Вряд ли можно назвать случайностью то, что история о том, что люди живут, чаще всего не замечая друг друга, был снят в нейтральной ко всему Швейцарии. А сам фильм начался кадрами скрученных в плотный телефонный кабель и изолированных друг от друга оплеткой телефонных проводов. Символ формальности общечеловеческого братства. Сам Кесьлевский утверждал, что отправляясь в кино, зритель хочет одного - отдаться своим чувствам. Возможно именно поэтому каждая из трех картин «цветной трилогии», словно на контрасте, рассказывала о людях с «оголенной проводкой» восприятия, обладающих интуицией - особой чувствительностью, поверхностью кожи ощущающих окружающий мир. Просматривая этот фильм, вы можете быть уверены - все самое важное произойдет не на экране, не в репликах героев, а за кадром. Где-то внутри вас. Как и героиню его фильма, Валентину, режиссер убедит нас в том, что мы можем просто – быть. Погружаться в каждое мгновение жизни, лишь догадываясь о закономерности происходящих событий. Ведь возможно все то, что происходит сейчас – уже когда-то состоялось, прожилось, чувствовалось… И, быть может, отчасти правы строчки стихов, так странно и неожиданно попавшие на глаза режиссеру этого прекрасного фильма-болеро:Оба они убеждены, что соединили их чувства нежданные.Прекрасна уверенность в том, но неуверенность лучше.Ведь каждое начало - это ход дальнейший.А книга случаев всегда раскрыта лишь наполовину.