В ожидании варваров (2019)

Весь ужас империализма. Рецензия на фильм «В ОЖИДАНИИ ВАРВАРОВ».
------
«В ожидании варваров» режиссёра Сиро Герра – экранизация одноимённого романа нобелевского лауреата Джона Кутзе, сценарий к которой написал сам автор первоисточника. Фильм весьма тихо закрыл основную конкурсную программу на Венецианском кинофестивале ещё в 2019 году, не сыскав особой популярности среди прессы. Философская история, рассказанная через призму авторского видения колумбийца Сиро Герра буквально разделила зрителей на два противоборствующих лагеря. Первые посчитали картину режиссёра чрезмерно монотонным зрелищем и неоправданно затянутой, называя её худшей в его карьере. Вторые же – восхищались мастерством Герра, сумевшего перенести на киноэкраны столь неподъёмный литературный первоисточник.История фильма, ровным счётом как и в литературном первоисточнике, развивается от первого лица. В центре сюжета находится небольшой пограничный город-крепость, в котором несёт свою службу местный Магистр (Марк Райлэнс) – идеалист по своей натуре, с одной стороны верный политике Империи человек, а с другой – прирождённый гуманист, умеющий прощать даже врага. Лента Герра начинается с приезда полковника Джолла (Джонни Депп) в город по заданию верхушки Империи, до которой дошли слухи о том, что местные народы и племена готовят восстание. Задача полковника – любыми средствами выбить из так называемых Империей варваров, как можно больше информации, дабы нанести врагу удар первым.И если первоисточник был абстрактной философской притчей, аллегорически критикующей империализм и всё, что может быть связано с колонизацией, затрагивая при этом экзистенциальные темы, то фильм Сиро Герра – содержательно менее богатое на детали кино. Как минимум никаких внутренних монологов персонажей с самим собой в ленте нет. Именно в этом и есть главное различие романа и его экранизации. Сиро Герра не стал изобретать велосипед, прекрасно понимания разницу между киноязыком и литературой. «В ожидании варваров» рассказывают историю визуально, но делает это через очевидные и даже пошлые для насмотренного зрителя метафоры. Всё же работающие в контексте показанной режиссёром истории, но в сравнении с вдумчивым и сложным оригиналом – слишком просто, слишком банально.Вместо грозного описания солдат Империи и их внутренних переживаний, Герра показывает прячущихся за военной формой сломанных режимом детей. Так, например, облачённый в камзол герой Джонни Деппа даже в тёмных помещениях не снимает солнцезащитные очки, скрывающие его взгляд от окружающих. Нарратив человеческого глаза Герра подчеркнёт ещё не раз в ленте. Полковник не снимает перчатки даже за столом во время еды, сохраняя прямую осанку во всех сценах, в которых зритель застаёт героя. Форма для героя Джонни Деппа – броня, защищающая его от внешнего мира. Рядом с полковником стоит и персонаж Роберта Паттинсона, появляющийся в ленте уже ближе к финалу.Офицер Империи в исполнении Паттинсона моложе полковника Джолла, у которого совесть всё же иногда вырывается наружу, не позволяя ему долго оставаться в образе идеального борца за политические идеи своего государства. Режиссёр оставляет недвусмысленные намёки на внутренний мир персонажа: после работы с людьми (офицер пытает варваров) он напивается, реагируя более агрессивно на моральные изречения героя Марка Райлэнса, чем герой Джонни Деппа, напоминания того самого варвара, за которым, по-хорошему, и ведётся охота среди солдат Империи.И здесь нужно сделать важную ремарку: далеко не каждый зритель фильма внимательно проговорит в своей голове название ленты. Сиро Герра снял кино о медитативном ожидании чего-то. Это что-то, что офицеры называют варварами, на протяжении всей истории скрывается где-то за горизонтом. С первых минут лента даёт понять зрителю, что нападение варваров неизбежно. Они обязательно придут, обязательно нападут и убьют всех на своём пути. Точнее, всё это говорят служащие Империи солдаты и офицеры, противовесом которым выступает Магистр в исполнении Марка Райлэнса.Сиро Герра разделил всех героев своего фильма на две стороны: на чёрную и белую. Всех, кроме персонажа Марка Райлэнса. Его герой – серый. Он одновременно и идеалист, со всей ответственностью несущий службу, а с другой – гуманист, для которого жизнь человека намного важнее протокола. Именно этого героя фильм и делает центральным действующим лицом всей ленты. Его глазами зритель смотрит на окружающий мир картины. Империя изначально напоминает утопию, чья власть борется с кочевниками, разоряющими города, ворующими скот и убивающими простых солдат. Вот только в определённый момент полюса ленты меняются на все 180 градусов, когда зритель начинает понимать мотивы «варваров».Настоящие варвары в фильме – это Империя. Критика колонизации в фильме кроется именно в этом: Империя пришла на чужие земли, колонизирована их путём насилия и установила собственные правила, заставив некогда коренных жителей кочевать по горам и пустыням. А сам акт насилия играет отдельную роль в повествовании. Режиссёр оставляет все самые зверские пытки за пределами камеры, показывая зрителю лишь последствия. Сиро Герра не волнует, как именно полковник Джолл пытал и мучил своих жертв, ему важно показать, что стало с искалеченными людьми после. Основная проблема для простого зрителя будет заключаться скорее всего в том, что в медитативном стиле режиссёра есть одно но: в его фильмах, с одной стороны, ничего не происходит, однако, в то же самое время, происходит столько событий, что порой голова идёт кругом. В «Варваров» важно вслушиваться и всматриваться. Здесь, как и в романе, истину необходимо искать между строк. И, опять же, если возвращаться к сравнению с первоисточником, экранизация более доступное в плане метафор произведение. Есть солдаты, облачённые в тёмную одежду с главным антагонистом в чёрных очках, недвусмысленно вдохновлённых образом Дарта Вейдера. И есть протагонист, облачённый в белую мятую рубашку, вся прогрессия которого заключается в его пути и в тех событиях, встречающиеся ему по ходу сюжету.По итогу, «В ожидании варваров» стоит воспринимать как отдельное от романа полотно. Сиро Герра акцентирует внимание зрителя на определённых вещах, позволяя себе некоторую вольность в переносе оригинала на экран, допущенную самим Кутзе. Из-за этого сильно рушится целостность некоторых сюжетных битов истории. Местами это происходит из-за упрощения, поскольку язык литературы почти невозможно воспроизвести киноязыком из-за колоссальной разницы в способах рассказывания истории. Всё же, каким бы талантливым писателем не был Джон Кутзе, сценарист из него вышел менее выдающийся, поскольку работал он не в «своём поле».Именно из-за этого сценарий в конечном итоге и загубил ленту. Особенно если всё же сравнивать то, как Кутзе закончил историю «Варваров» в книге и как он это сделал в фильме. Но даже при всём при этом, согласится с мнением венецианской прессы касательно того, что «В ожидании варваров» - худший фильм Сиро Герра – не получается. Он просто другой.
------
Разум против Страха
------
В нашу безумную эпоху, к сожалению, нет ничего актуальнее, чем абстрактный кафкианский сюжет, в котором с ужасом узнаем явления, повседневно, безразлично вошедшие в нашу жизнь. Нет смысла воспринимать героев «В ожидании варваров» как людей, поскольку они не совсем люди, не стоит размышлять над могуществом абстрактной Империи, поскольку вся ее функция заключена в этом простом названии, призванном внушать или уважение, или ужас. Тем не менее, «В ожидании варваров» - зарисовка о людях и их поведении, это наблюдение за одним конкретным феноменом, призванная заставить взглянуть на самих себя и окружающих. И ужаснуться. Встречающие зрителя в первых же кадрах спокойный магистрат и невозмутимый полковник – вовсе не герои в привычном смысле. Эти двое – явления, свойства, качества: Разум и Страх. Магистрат – Разум. Разуму свойственна любознательность и образованность, поэтому кабинет магистрата заставлен книгами. Разум уважает и бережет свою историю, и магистрат ведет свои небольшие раскопки, сохраняя бесполезные, на первый взгляд, вещи. Разум великодушен, и магистрат готов помочь людям, не важно, кто они и откуда. Разум справедлив, и жители города без сомнений позволяют магистрату разрешать их споры. Разум добр, и магистрат спасает совершенно незнакомую ему девушку. Разум обладает совестью, и магистрат готов нести ответственность за не свои поступки. Разум смел, и магистрат не боится высказать свое мнение. Разум стремится к миру, поскольку только мир разумен, и магистрат миролюбив. Напротив, полковник – Страх. Невозмутимость, даже бесчувственность, маниакальная подозрительность, необоснованная жестокость – основа этого явления. Страху неведома правда, она ему не нужна, ему нужно слышать и знать то, что он хочет считать правдой. Страх ощущает свою ничтожность, слабость, поэтому ему свойственна жестокость к беспомощным. Страху жизненно необходима одинаковость, поэтому полковник носит мундир. Страху нужна поддержка, поэтому он всегда ненавидит непохожих. Страх обманывает, втирается в доверие, под видом мнимого порядка творит зверства и порождает несчастья. Страх порождает страх, поэтому он так легко завоевывает души, заставляет подражать себе, запачкаться, быть виноватыми, зависеть. Страх растлевает душу, поэтому Разум прав в своей претензии ближе к финалу картины. Страх не готов к ответственности – он ссылается на кого-то, на абстрактный приказ. Страху нужна война как перманентная, но абстрактная, угроза, способная его питать и растить. Страх – это страх, поэтому он никогда не способен на что-то хорошее, не способен ни помочь, ни спасти, ни защитить. Страх ненавидит Разум, противостоит ему, потому что Разумные не боятся, они разрушают легенды, которые Страх не просто строит, но в которые верит, на которых зиждется его сущность и его сила. Люди города – абстрактный народ, обладающий и достоинствами, и недостатками. Этим людям не дано право голоса, они тоже явление, которое нужно изучать. Они не идеальны, в них жив и Разум, и Страх, и их существование зависит от того, какое качество из этих двух одержит верх. Примечательна сцена в начале картины, где магистрат в разговоре с горожанином слышит в том отголоски еще не проросшего страха в ненависти к варварам, что ужасает его. Не менее важна сцена ближе к финалу, где Страх не просто покоряет души, сея ненависть, но заставляет быть причастными к своим поступкам. Магистрат и полковник – Разум и Страх – борются за этих людей, и окончательная победа одного или другого вряд ли возможна, ведь люди – сложные существа, которыми руководят еще и чувства, не учтенные в этом фильме для чистоты проводимого эксперимента. Империя в фильме столь же абстрактна, как и его герои. Очевидна ассоциация с Римской империей, осаждаемой реальными варварами, но эта – другая, она придумывает и создает врагов, а не защищается от них. Для осознания Империи нужно обратить внимание на полковника: он – полковник полиции, даже не военный, и это важно для понимания его функции Страха. Полковник позиционируется как значительное лицо, и, если судить об Империи по нему, то это – Империя страха, чья сила не в реальной войне, а гипотетической, которая воюет только с призраками, которая запугивает, обманывает. И сплачивает, но не на волне чего-то хорошего, а снова – страха и ненависти. Прочный, на первый взгляд, фундамент, но зыбкий, способный рассыпаться в одну минуту от прикосновения Разума. Здесь проповедуется идеология осажденной крепости, что показано буквально, и не важно, какова реальность. Желать войны – совершать преступление против своего народа, а заставлять других желать войны – совершать преступление вдвойне. Играть не характер, но явление – настоящий вызов для актера. Конечно, каждому из актерского состава помогал созданный образ. Так, магистрат буквально сливается с песком пустыни, где расположен его город, и сам становится его неотъемлемой частью, не зря же говорит, что не хочет уезжать. Воплощенный Разум – спокоен, рассудителен и очень честен, он не диссидент и не оппозиционер, но сюжет подводит к тому, что Разум всегда в оппозиции к Страху, поскольку для него опасен. Главное, что смог передать Марк Райлэнс – нарастающее беспокойство в действительном бессилии изменить все, компенсируемое попыткой изменить хоть что-то. Полковник же примечателен темным костюмом, выделяющимся на светлом песке, жуткими черными очками, олицетворяющими пустые глазницы, чья оправа многократно воплощается в форме ударов, наносимых жертвам Страха. Джонни Депп непривычно безэмоционален, холоден и неприятен, его образ отталкивающий и жуткий, все в нем говорит, что это – воплощенный Страх. У двух людей-явлений есть общее: они одиноки, у них нет ни семьи, ни близких. Роберт Паттинсон играет не явление, но садиста. В отличие от героя Деппа, он не столько порождает страх, сколько получает удовольствие от чужой боли. Он играет человека, пусть мерзкого, отвратительного и жестокого. Эти трое в противостоянии создают настоящий нерв довольно спокойному действию, но надо помнить, что на экране – вечная битва двух качеств, которая не завершится, пока живы люди.Смело было выпустить такую картину в наше непростое время. Не развлекательное и довольно эмоционально сложное кино, невольно заставляющее оглянуться по сторонам. «В ожидании варваров» - редкий пример, когда притчу получилось убедительно изложить при помощи киноязыка, она осталась столь же поучительна, как и будь она просто изложена на бумаге.