Королева пустыни (2014)

Королева золотого песка
------
Кинематографическое творчество одного из самых выдающихся режиссеров 'новой немецкой волны' Вернера Херцога условно можно поделить на несколько, очень неравноценных периодов, которые ныне позволяют наблюдать постепенное сползание великого немецкого киноромантика и маргинального постреалиста(иногда и первого, и второго одновременно) в категорию утрачивающих собственную репутацию творцов, уже исписавшихся и уставших, предпочитающих лишь тщетно портить пленку во имя неких эфемерных целей. Ранний, уже ставший классическим, но не выглядящий еще забронзовевшим, Херцог 70-х годов и времен 'И карлики начинают с малого', 'Строшека', 'Агирре...' и 'Войцеха' смело говорил со зрителями на самые актуальные и волнующие проблемы, экспериментировал без опасливой оглядки с формой и содержанием, возводя искусство кинематографа в абсолют стихийности и миражности. Поздний же Херцог, конца 80-х, начала 90-х и нового времени, уже не стремился ни к чему новому, лишь изредка пытаясь привлечь к себе внимание то малоудачным римейком 'Плохого лейтенанта' нигилиста Феррары(и Феррара все равно остался при своем выигрыше), то беззубой и безэмоциональной горной медитацией 'Крика из камня', то снятой под Годара и по Годару 'Далекой синей высью', то предаваясь маньячным фрустрациям с инцестуальным подтекстом в 'Мой сын, мой сын, что ты наделал'. Едва ли заслуживает пристального внимания и последняя по счету после более чем пятилетного перерыва крупная режиссерская работа Вернера Херцога, фильм 'Королева пустыни' 2015 года, представленный в рамках нынешнего Берлинале.Обратившись к истории небезызвестной многостаночницы Гертруды Белл, сыгравшей огромную роль в становлении нескольких крупных государств Ближнего Востока, Херцог на первый взгляд в 'Королеве пустыни' очевидно стремился создать кино не столько о конкретной исторической персоне в вихре времен, сколь привычно высветить для себя массу вневременных и актуальных проблем и тем. Собственно, сам выбранный Херцогом историко-биографический материал диктует все правила созидания, ведь в рамках биографии отдельно взятой личности можно с леготцой рассказать и о взаимоотношениях Запада и Востока, не ограничиваясь лишь периодами колониализма, а проведя жирную линию и к современности(тема Ирана, допустим, в современном авторском да и не только кино не раскрыта или раскрыта очень однобоко, чему 'Арго' в яркий пример); точно также с истории Гертруды Белл легко считываюся темы как противостояния человека вихрям истории, так и вовлечения личности в знаковые события целой эпохи, ведь Гертруда Белл была действительно человеком-эпохой, которая создавала историю, будучи лишь изредка ее наблюдателем. Да и тема социального неравенства, инфильтрации 'низов' в верха, праздности высшего света, познания самого себя на фоне меняющегося мира и места женщины на срезе времен по определению требует более углубленного кинематографического внимания, а не взглядов искоса и поверхностно(кроме фильмов итальянского неореализма), и положенная в основу сюжета 'Королевы пустыни' биография Гертруды Белл при желании позволяла сказать очень многое о важных вещах, причем не сложно, а весьма понятно и доступно. Но Вернер Херцог, увы, пошел по самому упрощенному пути, не выбрав практически ничего из вышеперечисленного, и сосредоточившись сугубо на салонной составляющей своего фильма, создав не яркое киновысказывание, а весьма банальную как с точки зрения формы, так и содержания мелодраму, склонную к тому же очень часто истерить визуальным китчем.Собственно, фильм можно поделить на несколько периодов: молодые годы Гертруды, которая живет себе праздно в карамельном замке, очаровывает мужчин всех возрастов, но только своего круга(исправление из замарашки в светскую даму прошло успешно, но все ее Пигмалионы оставлены за кадром), блестит бриллиантами, изумрудами, рубинами, свисающими дерзкими каплями на ее тонкой нежной шее, на балах и раутах разной степени ценности, наслаждается своим существованием - во всяком случае, Херцог успешно облекает великосветский блеск в тона тотальной бессмысленности, но только где то мы это уже видели?! Не сказать, что Херцог идет по проторенной отпостмодернизденной тропе База Лурмана, но в исполнении меняющей, как перчатки, исторические образы Николь Кидман легко угадать абрисы приснопамятной леди Сары Эшли, унавоженную холодностью принцессы Грейс. Кидман зарифмовывает свои прошлые образы без тени смущения, лепя крайне интересный с точки зрения раскрытия образ Гертруды Белл по проверенным лекалам, тогда как сам Херцог, чей стиль в 'Королеве пустыни' уже лишен индивидуальности и стерт до крови копиистической голливудщиной, красит кадр в глянец, слепит сочностью и шиком-блеском, который оборачивается на поверку пшиком-треском. Именно тут, с первых слетающих монтажных фраз, сказанных, между тем, лениво, впервые заиграет сентиментальной менестрельностью история несчастной любви, продоложенная уже в ориенталистской части нарратива ленты все так же благостно и сладостно, вплоть до одури приторности, и стающая главным лейтмотивом картины, а не второплановым, как по идее должно быть, после которой начнется второй период в жизни Белл, показанный Херцогом с очевидным синефильством. Бросившаяся в омут Ближнего Востока Гертруда, открывшая для себя ранее неизведанный мир, из праздной пустой девицы превращается в личность, для которой Восток становится намного более родным, чем родной англоязычный Запад. Но и тут Херцог действует поверхностно; в трансформацию героини не веришь просто потому, что драматургия хромает от своей нарочитости и многословности, Лоуренс Аравийский кажется случайным путником, встроенным в структуру картины просто ради пары кадров, вылепленных 'под Дэвида Лина'. Собственно, Херцог на последнего и ориентировался в своей 'Королеве пустыни' больше всего, но выдал лишь абстрактный субстрат, неудачную пародию, к финалу повествования добегающую едва-едва, вязнув в зеленом болоте множества шаблонов и клише, стереотипов и архетипов, которые достопочтенный режиссер даже не удосужился толком переосмыслить или хотя бы поиронизировать над ними, предпочтя убийственный пафос и черно-белые тени без полутонов.Вышло, мягко скажем, претенциозное и пустое мелодраматическое барокко, в котором как таковая философская, историческая и политическая диалектика тонут в рюшах, виньетках и струящемся обилии подчас небрежно разбросанных деталей, которые не складываются окончательно в стильный кинематографический паззл. Видимость стиля, видимость драмы, видимость кинематографа, видимость Херцога.
------
Queen Nicole
------
Гертруду Белл называют 'Лоуренсом Аравийским в юбке', признают ее заслуги в изучении культуры и истории Ближнего Востока, и именно она стояла у истоков становления современного государства Ирак. Ее общественно-политическая жизнь все время была связана со скандалами, в основном на гендерной почве - в начале 20 века многие умы еще не были готовы к мысли, что женщина не хуже мужчины может ориентироваться в международной политике и исторических реалиях. На фоне такой биографии, которую, при удачном стечении обстоятельств, можно было бы превратить в конфетку, Вернер Херцог снял неудобоваримое и непонятное нечто, что трудно назвать и биографией, и художественным фильмом. Красивейшие кадры пустыни, снятые будто бы специально для National Geographic, почему-то решили разбить мелодрамой о тяжелых буднях девушки, которой не удалось выйти замуж и оттого пошла в странники. История имеет худо-бедно сносное начало, но ни завязки, ни удовлетворительного конца у нее нет.Фильм очень четко делится надвое: два полюса, два мужчины, ради которых Гертруда бегает по пустыне и томно вздыхает. При том, что эти двое имели место в реальной жизни Гертруды Белл, чтобы настолько извратить историю их взаимоотношений, оставаясь в рамках формальной правды, нужно обладать недюжинными талантами. По логике сценария, на первый план выходит Любовь с большой буквы, а все остальные стороны жизни можно обойти десятой дорогой. Звездный состав привлекает внимание громкой чередой имен, но все их мастерство разбилось вдребезги. Плеяда почитателей и обожателей окружает героиню Николь Кидман, которая за своими охами-вздохами совсем потеряла ту выдающуюся личность, о которой в фильме идет речь. Что Джеймс Франко, что Дамиэн Льюис играют неплохо, если вообще можно сыграть как-то не так обычного героя-любовника, который появляется на экране только для того, чтобы поразить и исчезнуть. Но и они выглядят гораздо органичнее и живее Николь Кидман, которая настолько не вписывается в роль Гертруды Белл, настолько это только возможно для актрисы с мировым именем. За ее игрой просвечиваются все предыдущие роли. Роберта Паттинсона же можно было и вовсе не брать, поскольку все его появление на экране сводится к нескольким незначительным эпизодам. Практически то же самое можно сказать и о любом другом персонаже - несколько реплик, призванных вкратце обозначить его характер (злобный командир, любящий отец, легкомысленная девушка - штамп на штампе), и герой опять уходит со сцены, освобождая место для жеманной и гримасничавшей Королевы, за тридцать лет экранного времени не изменившейся ни на чуть.Фильм Вернера Херцога 'Королева пустыни' не оправдывает ни одной возложенной на него надежды. Единственное спасибо, которое я хочу ему сказать - за то, что восстала из пепла небытия фигура замечательной личности Гертруды Белл, до сих пор неизвестная широкой публике. Фильм очень слабый, и если на исторические неточности и можно закрыть глаза, то с кинематографической точки зрения в нем смотреть совершенно не на что.